Она многому научила меня. И за одно только это я до конца своих дней буду благодарен ей. Но благодарность — лишь одна ничтожная причина, по которой Она мне нужна. А все остальное я расскажу Ей при встрече.

Я наконец-то завел машину. И так проторчал у дома Романовой целую кучу времени. Слишком много происшествий для одного дня. Сначала моя странная реакция на эту девицу, а потом не менее странное письмо Психé.

Конечно, между этими событиями не могло быть никакой связи. Но то, что все навалилось одновременно, здорово меня вымотало. К волнению и усталости добавилась злость, раздражение, что так легко позволил какой-то малознакомой девчонке вывести себя из равновесия. Будто я и впрямь глупый юнец, что не может спокойно смотреть на красивые женские ноги.

Я выехал со двора и набрал номер секретаря. Дорога до дома займет минут сорок, еще столько же понадобится, чтобы привести себя в порядок и доехать до ресторана, где была назначена встреча с партнерами. А они будут ждать меня там уже через четверть часа.

— Вера, придумайте какой-нибудь внятный повод, который помешал мне приехать в «Амбассадор». Что-то такое, что наверняка произведет впечатление на Лакшина. Я никак не успеваю сегодня, договоритесь, что мы с ним увидимся завтра и все обсудим.

Терпеть не мог подобные вещи, но это лучше, чем опоздать на целый час. Тем более, что Вера и впрямь была мастерицей придумывать правдоподобные объяснения. Уже не раз выручала меня при форс-мажорах, хоть я и старался не злоупотреблять такими ее талантами.

— Матвей Николаевич, что-то случилось? Где вы? Может быть, прислать кого-то из ребят?

Я улыбнулся. Как заботливая сестренка, ей-богу. Дай только повод, так она всю компанию на уши поднимет и заставит мчаться на помощь начальнику.

— Нет, я просто катастрофически никуда не успеваю. Не хочу злить Лакшина опозданием, нам позарез нужен этот контракт. Поэтому полагаюсь на твою сообразительность и фантазию. Завтра пусть ждет в семь часов в том же ресторане, а сегодня можешь отправить меня, куда пожелаешь. Главное, чтобы это было убедительно и смогло его впечатлить.

— Поняла. Будет сделано, шеф, — в голосе девушки в телефоне отчетливо прозвучала усмешка. Что именно она наплетет, я уточню завтра, а пока хотелось как можно скорее оказаться дома. Выпить что-то покрепче, еще раз перечитать письма и решить, как действовать дальше. Я должен Ее вернуть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 9

Я почувствовала Его присутствие за мгновенье до того, как увидела воочию. Даже не оборачиваясь, просто поняла, что Он рядом. Что пришел ко мне. Снова угадал, что нужен мне сейчас, услышать мой потаенный зов, уловил мою потребность в Нем, в которой я и себе-то не смела признаться. Как всегда, лучше меня самой осознал, что самое важное теперь. Сердце забилось быстрее, и стало почти осязаемым волнение. Так бывает, когда внезапно исполняется мечта, сладкая и долгожданная, и сладостный трепет подступает к горлу, а опустошение, которое было лишь мгновенье назад, сменяется какой-то волшебной легкостью. Предвкушением того, что последует дальше.

Одно только Его присутствие заставило забыть обо всем. Про все мои страхи, все смятение, что я пережила накануне, когда узнала, кто скрывается за Амуром. Будто меня отбросило назад, к тому времени, когда я могла только наслаждаться Им. И сейчас наслаждалась. Закрыла глаза, чтобы только чувствовать: как сомкнулись сильные руки на моей талии, как Он прижал меня к своей груди, почти вдавливая в себя. Как сдвинул волосы, обнажая шею, и теплое дыхание коснулось кожи. Вначале только дыхание, но уже от одного этого я застонала, ощущая, как растекается по телу жар желания. Грудь налилась болезненной тяжестью, становясь настолько чувствительной, что было все труднее думать о чем-то ином, кроме Его ласк, в которых я так отчаянно нуждалась сейчас.

— Хочу, — сказала вслух или вздохнула неслышно? Или лишь подумала? Представила, как Он дотрагивается до меня. Как водит руками по телу, и оно откликается на каждое Его касание. Как нарастает внутри пламя, палящее и спасительное, которого я ждала так долго. Мучительно долгие, бесконечные минуты без Него.

И Он услышал. Или просто понял, какие именно мысли и желания сейчас одолевают меня. Руки сместились выше, накрывая ноющую грудь и сжимая соски. Я всхлипнула, когда Он потянул их, сначала нежно и осторожно, но тут же добавляя силы, будто и сам не мог сдержаться, сдавливая до боли. Но эта боль была такой желанной, она не шла ни в какое сравнение с другой, что оплела тело, делая меня голодной до Его прикосновений, жадной и ненасытимой.

— Что ты хочешь? Расскажи мне — и я это сделаю. Все, что ты пожелаешь… — одни лишь Его слова довели меня до грани. Они были подобны самой дерзкой ласке, потому что рождали такие мысли и фантазии, от которых кружилась голова и подкашивались ноги. Я упала бы, не поддержи Он меня. Теплые губы скользнули по шее, я ощутила прикосновение Его языка, прочертившего линию к плечу перед тем, как прикусить кожу на нем. Каким-то безошибочным образом Ему удалось определить тот предел, оказавшись за которым, я могла бы Его остановить. Но не сейчас. Сейчас я хотела другого.

Подалась назад, ощущая ягодицами Его возбужденную плоть. Осознание того, что Его потрясающее, совершенное тело так реагирует на меня, завело еще больше. Я накрыла своими руками Его ладони и потянула их вниз. По животу, к бедрам, в средоточие желания. Его руки на моем теле, повторяющие мои собственные движения, — это было невероятно. Это сводило с ума, хотя рядом с Ним я и так давно стала безумной.

Мои собственные руки дрожали. Я пыталась направлять, но стала ведомой, податливой, покорной — и это мне нравилось. Он, как скульптор, лепил меня, подчинял, увлекал за собой. Преображал, задевая самые чувствительные места.

Его пальцы проникли между ног, погружаясь во влажный жар, и я снова не смогла сдержать стон. Машинально подалась назад, теснее прижимаясь ягодицами к Его бедрам. Но и этого было мало. Мало чувствовать Его возбуждение — я хотела, чтобы Он был во мне. Частью меня. Наполнил, затмевая все иные ощущения, позволяя насладиться полнотой этой близости.

Я просунула руку между нашими телами, обхватывая пальцами Его плоть, — и мужчина зарычал, толкаясь в мою ладонь. Губы снова сомкнулись на плече, пальцы запутались в волосах. Он потянул за них, заставляя меня запрокинуть голову, а потом впился жадным поцелуем в мой рот. Язык проник внутрь, не нежно, не лаская и не соблазняя — покоряя: такой желанной была Его власть сейчас.

Опять потянул меня за волосы, отрывая от своего тела и понуждая повернуться. Подхватил за бедра, насаживая на себя так резко, что мы оба вскрикнули. Я оплела ногами Его поясницу, обхватила руками за шею, снова всхлипывая, когда Он толкнулся глубже. Потянулась к Его губам, желая быть наполненной целиком. Везде. Дышать, двигаться вместе с Ним. Насытиться, наконец, выпуская наружу страсть, испепеляющую нас обоих…

Тонкий пронзительный писк будильника пробрался в сознание, вырывая меня из объятий сна. Из Его объятий. Я замерла, застыла в постели, не открывая глаз и отчаянно надеясь удержать сладкий дурман, что медленно, но неизбежно таял, вынуждая возвратиться в действительность. Знала, что ничего не выйдет, что сон не вернется, и все, что было, лишь пригрезилось мне, но лежала, не шевелясь, пытаясь ухватить последнюю призрачную надежду. А потом резко подскочила на кровати, внезапно осознавая, что в моем сумасшедшем сне я впервые видела Его лицо. Не туманный образ, как было всегда раньше. И не лицо ненавистного доцента, которым Он и был на самом деле. Моя желанная мечта, мой потрясающий любовник из сна обрел иной облик: человека, которого вчера я увидела впервые в жизни. И с которым не могла и не должна была иметь ничего общего. Матвея Ольшанского.